— Просто май — не тот месяц. Лучше бы в августе или в ноябре,

Спустя еще полчаса он встревоженно добавил:

— А как нам быть с мандрагорой?

— Давай сначала с этим разберемся, а потом уже будем дальше думать, — отозвалась Софи, стиснув зубы изо всех сил, потому что боялась, как бы они не начали стучать.

Еще через несколько минут Майкл сказал:

— Софи, идите домой. В конце концов, это же мое заклятье.

Но только Софии открыла рот, чтобы горячо согласиться, как одна из звезд сорвалась с небесного гвоздика и белой чертой ринулась вниз.

— Держи!!! — заверещала Софи. Это было совсем не то, что она собиралась сказать.

Майкл сунул ногу в сапог и исчез. Софи оперлась на трость и отправилась в путь секундой позже. Вжик! Чмок. Она оказалась далеко-далеко в болотах, и туман, пустота и тускло отблескивающие лужи окружали ее теперь со всех сторон. Софи при помощи трости сумела удержаться на ногах.

Сапог Майкла темнел у ее ног. Сам Майкл превратился в лихорадочное шлепанье бегущих ног далеко впереди. Теперь яркое пятнышко спускалось к земле совсем медленно, и Майкл, судя по всему, вполне мог его поймать.

Софи стряхнула с ноги сапог.

— Ну, давай, тросточка! — прокаркала она. — Дотащи меня туда! — И она со всех ног заковыляла к Майклу, перепрыгивая с кочки на кочку, шлепая по неглубоким лужам и не сводя глаз с белого огонька.

Когда она нагнала Майкла, тот, крадучись, подбирался к звезде, вытянув вперед руки. В свете звезды его было прекрасно видно. Звезда парила в воздухе на уровне рук Майкла, опережая его всего на шаг. Она испуганно оглядывалась на него.

«Вот странно!» — подумала Софи. Звезда состояла из чистого сияния, она высвечивала круг болотной травы и черной воды вокруг Майкла, но при этом у нее были большие беспокойные глаза, которые смотрели на Майкла, и маленькое остренькое личико.

Появление Софи напугало звезду еще больше. Она метнулась в сторону и запищала пронзительным ломким голоском:

— Что это? Что вам нужно?

Софи попыталась сказать Майклу, чтобы он немедленно перестал ловить звезду, ей же страшно! Но она так запыхалась, что говорить уже не могла.

— Я хочу тебя поймать, — объяснил Майкл звезде. — Я тебе ничего плохого не сделаю.

— Нет! Нет! — отчаянно взвизгнула звезда. — Нельзя! Я должна умереть!

— Но если ты дашься мне в руки, я тебя спасу, — ласково твердил Майкл.

— Нет! — всхлипнула звезда. — Лучше умереть! И она увернулась от пальцев Майкла и нырнула вниз. Майкл рванулся за ней, но где там. Звезда метнулась к ближайшему озерцу, и черные воды всплеснулись и озарились ослепительным белым светом — всего на миг. Затем послышалось затихающее шипение. Когда Софи подобралась поближе, Майкл смотрел на гаснущее белое пятнышко под темной водой.

— Грустно, — сказала Софи. Майкл вздохнул:

— Да. Что-то у меня весь порох вышел. Пойдем домой. Тошнит меня от этого заклятья.

Сапоги они искали минут двадцать. Чудо, что они вообще их нашли, думала Софи.

— А знаете, — проговорил Майкл, когда они понуро плелись по темным улицам Портхавена, — я ведь никогда не смогу сотворить это заклятье. Оно для меня слишком сильное, вот что. Придется спросить Хоула. Ненавижу сдаваться, но зато мне будет от Хоула прок. Наконец-то можно хоть чего-то от него добиться — ведь Летти Хаттер ему уступила.

Софи это ни капельки не обрадовало.

Глава десятая, в которой Кальцифер обещает Софи намек

Судя по всему, Хоул вернулся, пока Софи и Майкла дома не было. Он появился из ванной, когда Софи жарила на Кальцифере завтрак, и грациозно уселся в кресло, прихорашиваясь, сияя и благоухая жимолостью.

— Ах, милая Софи, — заговорил он. — Вся в трудах. Признайтесь, вы и вчера весь день работали, несмотря на все мои советы. Зачем же вы сделали загадочные картинки из моего лучшего костюма? Ничего-ничего, это я так, просто спрашиваю.

— Третьего дня вы извозили его в соплях, — напомнила Софи. — Вот я его и перешиваю.

— Я это и сам могу, — проворковал Хоул. — Вроде бы я даже вам показывал. Я даже могу сделать вам собственную пару семимильных сапог, если вы сообщите мне ваш размер. Что-нибудь практичное, из коричневой телячьей кожи. Просто поразительно. Бывают же люди — шагают на десять с половиной миль и приземляются точнехонько в коровью лепешку.

— Может, и в бычью, — буркнула Софи. — Осмелюсь предположить, что вы на них и болотную грязь нашли. В моем возрасте нужен моцион.

— Ах, так вы трудились даже больше, чем я думал, — заметил Хоул. — Поскольку когда вчера мне наконец удалось на миг отвести взор от прелестного личика Летти, клянусь — мне померещился за углом ваш длинный нос.

— Миссис Ферфакс — давний друг моего семейства, — ответила Софи. — Откуда же я знала, что вы тоже там окажетесь?

— Однако же ну и интуиция у вас, Софи, — поразился Хоул. — Нигде от вас не укроешься. Если бы мне довелось ухаживать за девушкой, живущей на айсберге посреди океана, рано или поздно — и скорее рано — я бы заметил, как вы проноситесь у нас над головой на метле. По правде говоря, я узнал вас достаточно и теперь был бы, пожалуй, даже разочарован, не застав вас там.

— А что, сегодня вы направляетесь на айсберг? — съехидничала Софи. — Судя по тому, какое вчера у Летти было лицо, у нее вам больше делать нечего!

— Обижаете, Софи, — голос у Хоула был и вправду разобиженный. Софи подозрительно скосила глаза. В отсветах алого самоцвета, висящего у Хоула в ухе, его профиль был благороден и печален. — Пройдут годы, прежде чем я найду в себе силы оставить Летти, — заверил он. — А сегодня мне надо опять увидеться с королем. Ну что, довольны, миссис Проныра?

Софи не поверила ни единому его слову, хотя после завтрака Хоул действительно отправился в Кингсбери: ручка была повернута вниз красным. От Майкла, попытавшегося задать ему пару вопросов о загадочном заклятье, Хоул отмахнулся. Делать Майклу было нечего, и он тоже ушел — сказал, что раз так, то пойдет-ка он к Цезари.

Софи осталась одна. Она так и не поверила тому, что Хоул наговорил про Летти, но ведь ей и раньше случалось в нем ошибаться, и вообще она знала только то, что рассказали ей Майкл с Кальцифером. Усовестившись, Софи собрала все голубые треугольнички и принялась вшивать их обратно в серебряную сеть — все, что осталось от костюма. Когда кто-то постучался, Софи в бешенстве взглянула на дверь, решив, что это снова Пугало.

— Портхавен, — объявил Кальцифер, улыбнувшись ей лиловыми зубищами.

Значит, ничего, обошлось. Софи подковыляла к выходу и открыла на стук, повернув ручку синим вниз. Снаружи оказалась повозка. Юнца лет пятидесяти, сидевшего на козлах, интересовало, не сумеет ли миссис Ведьма сделать так, чтобы подковы все время не терялись.

— Поглядим, — кивнула Софи и заковыляла к камину. — Что делать-то? — шепотом спросила она.

— Желтый порошок, четвертая бутыль на второй полке, — ответил Кальцифер. — Главное — верить. Будешь отдавать — чтобы взгляд был честный, как стеклышко, ясно?

Софи послушно высыпала желтый порошок на бумажный квадратик, как это делал Майкл, аккуратненько свернула фунтик и заковыляла к двери.

— Берите, мальчик мой, — сказала она. — Прилепит подковы крепче сотни гвоздей. Слыхала, лошадка? Тебе целый год к кузнецу не надо. С вас пенни. Спасибо.

Денек выдался горячий. Софи пришлось отложить шитье и при содействии Кальцифера продать зелье для прочистки сточных канав, заклятье для поиска коз и заклинание для варки хорошего пива. Единственная заминка вышла с клиентом, который колотил в дверь в Кингсбери. Софи повернула ручку красным вниз и обнаружила расфуфыренного парнишку чуть старше Майкла, — белый как полотно и в холодном поту, он заламывал руки на пороге.

— Госпожа Чародейка, сжальтесь! — взмолился он. — У меня завтра на рассвете дуэль. Дайте что-нибудь, чтобы я точно победил. Заплачу сколько скажете!